Дмитрий Горин: «Туристическая отрасль начнет восстанавливаться в 2018 году»

Этой осенью российский турбизнес столкнулся с самым масштабным кризисом за всю свою историю. Нарастание экономических проблем, напрямую влияющих на покупательную способность клиентов, банкротство «Трансаэро» и вымывание огромного объема удобной и дешевой перевозки, закрытие Египта и Турции – все это спровоцировало небывалый обвал продаж.

Федор Иванов: Дмитрий, сейчас, после ухода с рынка Египта и Турции, классический оперейтинг скорее мертв, чем жив?

Дмитрий Горин: Скажу так: рынок скорректировался, за два года количество операторов выездного туризма сократилось с 2050 до 650. Но следующий год будет, мне кажется, определяющим с точки зрения сохранения отрасли как таковой, оперейтинга классического в целом. Потому что такой оперейтинг без агентов бессмысленен, а в нынешней ситуации мы уже обескровлены: сокращение количества агентств произошло хоть и не в таких драматических пропорциях, как у операторов, но примерно 50% из них мы уже потеряли.

Понятно, что все мы работаем для конечных клиентов, из которых, помимо тех 40% уже отказавшихся от международных путешествий, еще как минимум 30% заняли выжидательную позицию. И в зависимости от их состояния, финансового благосостояния, подвижности мы получим или не получим клиентов. Переориентировать всех их на другие, прежде всего внутренние  направления, сразу не удастся. Потому что, на мой взгляд, люди уже не делят поездки на заграничные и российские, у них только два вопроса: есть ли для этого деньги и осталось ли желание путешествовать? А, судя по тому, что ответ на эти два вопроса все чаще бывает один – «нет», корректироваться придется очень сильно.

К сожалению, мы вынуждены будем делать поправку на политические обстоятельства, потому что политики в туризме теперь стало очень много. Мы, кстати, еще не видели статистики за IV квартал этого года – наверняка это будут самые страшные цифры. А они – прямое следствие политических процессов осени и начала зимы.

И при этом я считаю, что никакие санкции, давления, рекомендации не оказывают такого влияния на процесс переформатирования объемов, как экономическое состояние наших клиентов.

– Когда ты говоришь о «страшных» цифрах, что для тебя в них самое страшное? Для бизнеса, для индустрии?

– Для нас прежде всего страшна потеря интереса потребителя к туризму. В таком состоянии очень сильного и непредсказуемого сокращения спроса, которое происходит уже второй год подряд, в таком стрессе сложно жить и строить бизнес, строить планы. Для владельцев туристических компаний, наверное, самый сложный сейчас вопрос: насколько еще корректировать количество персонала, офисов, чартеров, коммитментов в отелях?

Можно сколько угодно строить прогнозы, планы по росту внутреннего рынка, но переориентировать просто так 10 миллионов человек на Россию… Частично, конечно, можно, но не 10 миллионов. И здесь дело не в цифрах. Я много общаюсь с массовыми операторами, все они, кстати, являются туроператорами по России, и все они прошлым летом, без всяких еще ограничений по Египту и Турции, Россию очень активно развивали. Результат получился, может быть, и оптимистичным, но пока, прямо скажем, не слишком впечатляющим.

Конечно, в следующем летнем сезоне будет четкий поток на другие южные направления – Грецию, Болгарию, Кипр. Будет новый, совершенно обновленный портфель – российский, в котором появятся субсидии, детские группы, иные формы государственной поддержки…

И в этом сегменте мы как организаторы путешествий обязаны найти себя, потому что без нас здесь не справится никто, в том числе авиакомпании. Потому что сейчас авиакомпаниям гораздо хуже и сложнее без нас.

И если авиакомпании туристическую отрасль обратно себе не вернут, не смогут интегрировать пассажиропотоки, это будет еще гораздо большей потерей на транспорте…

– Но пока то, что мы видим сейчас, – это вялотекущий процесс превращения части операторов фактически в крупные агентства…

– Я бы назвал это несколько по-другому: есть осознанное желание сохранить себя в туристической отрасли. Опять-таки если рассуждать в категориях транспорта, который мне ближе, то пример «Трансаэро» как раз показал, что неразумные решения в планировании привели к краху компании, банкротству, долгам и так далее. Вот очевидный пример: когда самолет, образно говоря, резко неконтролируемо снижается, в этой ситуации любые меры командира корабля, какие бы он ни предпринимал, должны идти во благо спасения судна. Поэтому в любом туристическом проекте сейчас каждому важно сделать свой собственный маневр. Кто-то резко сокращает объемы, убирает риски, убирает направления, кто-то перепрофилируется и открывает российский сегмент, предположим. А кто-то уходит в агентский сегмент. Очень многие владельцы бизнеса, небольшого, нишевого, приняли решение переформатировать себя, закрыли, например, собственный оперейтинг и перешли в агенты – таких очень много.

– А что будет с оставшимися массовыми направлениями? Предположим даже, что зимой «откроется» Египет – предпосылки для этого есть. Какая «толчея» из операторов образуется тогда вокруг него, как сейчас, похоже, происходит вокруг «зимнего» Израиля?

– А я считаю, что уже некому толпиться. Понимаешь, в нынешней ситуации это уже совершенно другие компании. Кто-то сократил 30–40% персонала, офисы закрыл, кто-то закрыл региональные рейсы… И операторы будут стоять перед очень большой дилеммой: вновь идти на риск или его минимизировать.

Я опираюсь на наши прогнозы: падение международного туризма на 30–40% может даже усилиться, 2016–2017 годы будут очень плохими, а вот 2018-й будет годом все-таки некоего восстановления. 2016 год будет самый стрессовый, в 2017-м мы уже адаптируемся к российским направлениям, построим новые гостиницы, частично перейдем на all inclusive… Я думаю, что не только Россия, но и греки увеличат долю, болгары, кто угодно.

– Но в то же время будут набирать силу и все всевозможные онлайн-сервисы, которые будут составлять все более заметную конкуренцию классическим операторам…

– Мое личное мнение: век динамического пакетирования наступит лет через пять, именно век, когда эта доля будет крайне заметна и существенна. Она будет расти, выживут сильнейшие – кто будет более технологичен и интересен рынку. И сюда придут GDS, уже пришли, уже есть. Сюда придут постепенно какие-то очень крупные западные игроки с западными технологиями. Потому что динамическое пакетирование – это не новость для тех рынков. Я считаю, что тем проектам, которые интегрированы в такие крупные холдинговые объединения, будет намного проще пройти эти 3–5 лет и донести до клиентов, агентов и потребителей новую идеологию. Потому что этот новый вид оперейтинга нужно еще внедрить в ум агентам и потребителям, чтобы было доверие к нему, чтобы он был конкурентоспособным…

– Но если этот прорыв и произойдет, существует ли опасность, что отрасль к тому времени практически лишится главного своего инструмента продаж – агентств? Им-то в отличие от операторов уже сейчас практически нечего сокращать, «замораживать», оптимизировать…

– Экономическая уязвимость агентств, безусловно, высокая – нет той «подушки безопасности», которая позволяет выплачивать людям зарплату, платить аренду и так далее. Но рецепты выживаемости для всей отрасли одинаковы: дальнейшая консолидация, объединение офисов, оптимизация расходов. В результате всей этой истории должен выжить костяк профессионалов. Им придется объединяться по принципу клиентоориентированности, технологичности, сокращения объемов – офисных, кадровых. Это очень жестко, но иначе пережить кризис невозможно.

Опять-таки, если проводить параллели с близкой мне авиационной отраслью, у нас даже в это непростое время рост объемов составляет 3–7%. Поэтому, как один из вариантов сохранения агентства, – стать авиакассой или кассой ж/д билетов, как это нетривиально звучит. Ведь, несмотря на то что интернет везде наступает, люди продолжают покупать билеты в агентствах. Это укоренившаяся привычка, и она будет сохраняться еще долго. Плюс развитие дополнительных сервисов. У малого бизнеса есть еще такая уникальность особенность: именно ему доверяют постоянные клиенты. А такими могут быть не только регулярные путешественники, но и различные компании, связанные с  деловыми поездками. Одно из наших антикризисных предложений – обновленная платформа для миникорпоративных клиентов, тех, кто занимается просто тривиальными командировками. И, вооружив агентства этим механизмом через наш «Портбилет», мы видим, что агенту становится проще выживать в этой ситуации – сохраняются выручка, оборот билетов. Это особо актуально в регионах России, потому что там туристический сегмент наиболее пострадал от закрытия многих направлений.

Хотя понятно, что чудес не бывает, терять будут и агентства, и сети, как и весь рынок. Важно, чтобы они думали про 2018 год. Надо просто понять, что он все равно наступит. И не так долго на самом деле осталось ждать.

2015 год отчетливо показал, что впервые за 20 лет туристическим бизнесом, индустрией всерьез стали заниматься на различных государственных уровнях: и президент, и премьер-министр, и вице-премьеры, и регуляторы наши – Минкультуры и Ростуризм. Есть внимание и Совета Федерации, и депутатов Государственной Думы. И при имеющейся разности в подходах, порой даже фракционной борьбе, мы видим, что все они заинтересованы в том, чтобы отрасль сохранилась в том или ином виде.

Поэтому, наверное, и нам самим уже стоит подумать о собственных лоббистских возможностях, омбудсменах, как сейчас модно говорить, о том, как выстраивать такие отношения. Потому что поколение основателей туристической отрасли уже стало взрослее. Понятно, что кто-то потерял интерес к этому бизнесу, кто-то ушел из него, были и банкротства, но самое ценное – костяк остался. И неважно, кто нами будет заниматься, кто будет нашим регулятором – необходимо настроиться на очень долгосрочную перспективу. Потому что если сейчас не заложить ее основ, то разброд и шатание будут продолжаться. Нам нужно выжить при принятии нового закона, думать о корректировке его с учетом новых вызовов рынка.

– Сейчас, прежде всего на государственном уровне, только ленивый не сказал по поводу развития внутреннего туризма. Насколько завышены вообще эти ожидания?

– Ну, начну с транспорта. У нас сейчас как раз шок от пустоты, потому что просто некуда стало летать. Поэтому транспорт здесь справится точно, здесь проблем никаких нет. Я думаю, что нужно перед каждым направлением ставить реальные задачи. Вот взять, к примеру, Крым. Раньше он принимал 6 миллионов человек. Там, конечно, многое поменялось, но это не означает, что он 10 миллионов готов принять. В этом году он принял, округленно, всего 4,5 миллиона. Так вот потенциал максимальный Крыма – это еще плюс 1,5 миллиона. Это понятная цифра, понятно даже, откуда она появится: кто-то, может быть, из Турции придет, из Египта, но далеко не все… Понятны и цифры по Краснодарскому краю – он тоже будет расти, но он не может расти вот в такой геометрии. Правда, если в этой модели появится денежная рука государства – налоговые зачеты при отдыхе в России, увеличение субсидированных перевозок – это будет уже другая картина. Обнулят НДС во внутренней авиации – рост будет сильнее. Дадут субсидии – еще сильнее. А если добавятся различные государственные программы, например по детскому туризму, где операторы оставались бы сервисными компаниями, это очень существенно скажется на потоке. Нужно будет стараться подстроиться под новые возможности.

Но в чем я уверен – так это в том, что любые санкции не сыграют автоматически роль катализатора российских направлений. Они и сейчас, даже на Новый год, не сыграли и совершенно не сыграют в дальнейшем. И понятно, что люди, вопреки всем комментариям, без моря не могут. И  если мы хотим, чтобы они ехали на наши, а не заграничные моря, нам нужно серьезно перестроить инфраструктуру всех курортов, добиться их соответствия тем стандартам, к которым привыкли люди за многие годы выездного отдыха.

Источник: http://www.tourinfo.ru/